Среди леса можно найти не только грибы и злого медведя. Я нашел сооружение, которое могли только в СССР построить. Не то, что бы я обеими руками за СССР, но при Путинизме в Вярьмово ничего не построили, только развалили. Хотя не правда, я забор строю. Загородку для коз. Для меня и для коз это стройка века на самом деле, очень важная веха в заборостроении деревни Вярьмово. Да, и для всего Красногородского района пожалуй. Можно было бы об этом даже в газете передовицу написать в том стиле, что вот де просыпается мощь реформ последнего времени, уже строятся десятки загородок для коз по всему району. Недалек тот день, когда православные козы напоят русский мир православным молоком и накормят православным сыром. Но и в районе газеты вроде все попридохли, и писать некуда.
 

 
А нашел я старый колхозный коровник и мастерские для техники. В разрушенном состоянии. Нашел, опять же – громко сказано. Валера мне говорил про колхозные сооружения, и что 480 коров в Вярьмово было. И что где-то там (Валера при этом каждый раз махал руками в разные стороны, покачиваясь и с трудом концентрируя мутный взгляд на окружающей действительности) остался коровник и еще нечто невообразимое. Ну и по его рассказам, конечно же, раньше был рай. Раньше все было хорошо. Покупали хлеб по 12 копеек и кормили им скотину, которую на этом хлебе разносило так, что с трудом в хлев пролазила. Зарплаты колхозные складывали на книжку, а в стране летали в космос корабли, и Валера был молод и не бухал тогда. Сейчас его довели (какие то злодеи извне, не он сам, нееет!) до скотского состояния и до нищеты враги. Давайте посочувствуем, что ли. Всяко может быть в жизни.

Скользкая тема про то что было, и что есть. Думаю, что порядка сейчас нет. А вот был ли он раньше, во времена Валериной молодости?

 
Внутри коровника было несколько отделений. Наверняка для телят, для быков и самих коров. Сейчас шифер крошится в руках, здание в последней стадии разрушения. Стены, даже в тех местах, где уже нет крыши и открыты дождю – крепкие, кирпичи цепко держатся друг за друга. Поэтому их еще не разобрали и не увезли отсюда. Кирпичи держатся за кирпичи, люди держатся за людей. Все дело в цементирующем растворе. Хороший раствор – крепкое процветающее общество, плохой раствор- общественное здание разваливается.
 

 
Недолго впрочем ему осталось, коровнику. Энтропия, знаете ли. Рано или поздно, последний сырой кирпич развалится и не останется больше следов коровника. Может уже к тому времени и название “Вярьмово” время стерет из памяти людской. У каждого объекта есть своя последняя черта, и у коровника, и у деревни, и у человека, и у страны. Ничего не вечно.
 

 
К коровнику конечно же, раньше было подведено электричество, три фазы скорее всего. Что могло потребовать мощности здесь? Сам кормораздатчик, доильные аппараты, обогрев. Провода давно сняли сами энергетики и залатали ими текущие потребности. У них, у энергетиков, в наше время очень интересно работать с текущими потребностями. Правда нужно быть гибким человеком, без цементирующего раствора. Искать компромиссы в товарно-денежных отношениях. Впрочем и не только в сфере энергетики, в нашем государстве цементирующий раствор людских принципов жизни давно выкинут за ненадобностью.
 

 
Такие фото любят. Это как журналистский штамп “Не секрет”. Разбитое окно с солнечным светом в уцелевшей стене развалин строений как бы символизирует. Символизирует неизбежность, символизирует забвение старого, символизирует приход нового. Коровник был – умер. Страна была- умерла. Но будут еще и коровники, и страны, и кирпичи, и люди.
 

 
В нашем текущем времени, в нашей текущей ситуации такие постройки в деревне Вярьмово невозможны. Возможно построить заграждение для коз из напиленных осин. Это максимум. Для большего нужен высокий устойчивый спрос на те продукты, которые может производить Вярьмово, Мышково, Плещеево, Тупичино, Нижние Выселки и тысячи других деревень. Не ягоды и грибы из леса, а в промышленных масштабах молоко, мясо, хлеб.
 

 
Сорок лет назад в этом коровнике доярки доили коров, сдавали молоко учетчику. Водители привозили силос, тракторист включал раздатчик и коровы получали еду. По проводам было подведено электричество, было тепло и светло. Молока доили столько, что возили его тоннами и кормили им дома свиней. А еще хлебом по 12 копеек за буханку.